Пошловатый и демонстративно-коммунистический первоисточник:
Михаил Светлов
ГРЕНАДА
(правильно: Гранада.
Имеется в виду город в Испании.
Не путать с островом в Карибском море.)
Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях
И «Яблочко»-песню
Держали в зубах.
Ах, песенку эту
Доныне хранит
Трава молодая —
Степной малахит.
Но песню иную
О дальней земле
Возил мой приятель
С собою в седле.
Он пел, озирая
Родные края:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Он песенку эту
Твердил наизусть…
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?
Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко
Папаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Он медлит с ответом,
Мечтатель-хохол:
— Братишка! Гренаду
Я в книге нашел.
Красивое имя,
Высокая честь —
Гренадская волость
В Испании есть!
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Мы мчались, мечтая
Постичь поскорей
Грамматику боя —
Язык батарей.
Восход поднимался
И падал опять,
И лошадь устала
Степями скакать.
Но «Яблочко»-песню
Играл эскадрон
Смычками страданий
На скрипках времен…
Где же, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Пробитое тело
Наземь сползло,
Товарищ впервые
Оставил седло.
Я видел: над трупом
Склонилась луна,
И мертвые губы
Шепнули: «Грена…»
Да. В дальнюю область,
В заоблачный плес
Ушел мой приятель
И песню унес.
С тех пор не слыхали
Родные края:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Отряд не заметил
Потери бойца
И «Яблочко»-песню
Допел до конца.
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя…
Новые песни
Придумала жизнь…
Не надо, ребята,
О песне тужить,
Не надо, не надо,
Не надо, друзья…
Гренада, Гренада,
Гренада моя!
1926
* * *
Пародия на это:
А. Курганов
НЕ НАДО
[Ариняша разгневалась бы, коли прочла - она у нас коммуняка...]
Эпиграф:
"Железной рукой загоним человечество к счастью!" (с) коммунистический лозунг конца 1910-х -- начала 1920-х гг.
Потела в боях
ткань штанов и рубах,
и "Яблочко"-песня
навязла в зубах,
и славный товарищ -
парнишка один -
запел про иное
средь наших равнин.
Гренаду, Гренаду
он в песне воспел.
Ему я сказал -
не смолчал, не стерпел:
"Постой-ка, приятель!
Подумай, поя:
с какой это стати
Гренада - твоя?!"
"Народ мы спасаем, -
ответил он, - но
врагов и в Испании
тоже полно.
Хочу воевать
и за ихний народ!"
Я тут же подумал:
"Красиво поёт!"
Стучали в ночи
кастаньеты копыт.
Гремел барабан
пролетарских обид.
Железной рукою
насадим сады,
и выдадим каждому
вдоволь еды!
Жужжащая пуля -
слепая пчела -
поющему другу
под сердце вошла.
Наверно, испанской
провинции той
вовек оставаться
не нашей землёй.
Всю жизнь мой товарищ
в седле проскакал.
В седле он сражался,
и кушал, и спал,
он мылся в седле,
и в седле он... угу.
В седле он испанский
усердно учил.
Товарищ впервые
оставил седло.
Чего ж ты не скачешь
на бой, западло?
А парень не видит
уже нихрена,
и мёртвые губы
шепнули: "Грена..."
Друг с песней на пару -
с хорошей такой! -
в заоблачный омут
нырнул с головой.
Но в памяти-почве
растенье живо:
"Гренада", "Гренада",
"Гренада" его.
Дожди обронили
слезинку свою...
Я старую песню
и ныне пою.
Мне песен не надо
про суть бытия.
"Гренада", "Гренада" -
вот песня моя!
1989